Catilinarische Existenz
или пост-юужаньский роман о том, что было бы, если бы гранд-адмирал Траун не погиб при Билбринджи.
(В продолжение высказанных здесь соображений.)
Надо понимать, что таких авторов, как Ленанг О‘Пэли, и таких книг, как у него, в Далёкой-далёкой галактике (ДДГ) после юужань-вонгской войны публиковалось чуть более чем дофига, процентуально где-то как книг о Сталине и попаданцах в нынешней РФ. Правду же не спрячешь, республиканцы профукали подготовку к войне и 365 триллионов населения галактики заплатили за это жизнью, причём всем, кто сколько-нибудь интересовался вопросом, постепенно стало известно, что Траун ложился костьми (и лёг) именно за то, чтобы этой катастрофы не случилось. Между тем у власти после войны всё ещё находилось множество республиканцев, уж за неё-то, в отличие от жизней населения, они цеплялись крепко. Им этот культ Трауна и Палпатина сильно не нравился. Республиканцы логично полагали, что всё это для них политически опасно, поэтому пытались как-то развернуть ситуацию.
Поначалу они это делали глупо – разоблачительствовали. Это не могло сработать, поскольку чудовищная цена их собственных ошибок была у всех на виду, на её фоне преступления императора смотрелись как мышь на фоне крейсера, ну а попытки очернить Трауна просто вызывали канонаду тухлых яиц под циничный хохот публики. Особенно гибельную роль сыграл ряд республиканских пропагандонов низшего эшелона, так или иначе связанных со станцией головещания «Эхо Корусканта» и каналом «Золотой дождь». Эти идиоты открыто сформулировали то, что тайно было на уме многих республиканцев: что-де лучше 365 триллионов погибших при республике, чем 365 миллионов или даже тысяч, но под империей. На этом громком пуке «Эха» пути всех вменяемых разумных существ окончательно разошлись с целями республиканского агитпропа.
История одного романа из Далёкой-далёкой галактикиРеспубликанцы накрыли лицо рукой, уволили свой агитпропный штаб, урезали «Эху» финансирование и решили действовать тоньше. Новый куратор респагитпросвета нанял фирму экспертов, чтобы выяснить, какие мемы и идеологемы лежат в основе популярного имперского культа и на каких струнах потребителя играет соответствующая текстовая и голографическая продукция. Фирма это выяснила и подала куратору отчёт. Тот прочитал его, что-то почеркал в блокнотике и дал своей команде техзадание. Команда занялась поисками нескольких объективных военных историков и пары-тройки приличных писателей.
В результате нанятым авторским коллективом из ряда экспертов и тщательно выбранного литератора был создан роман «Тигель», о котором пойдёт речь ниже.
Сюжет романа «Тигель». За историческую развилку взята не Билбринджи, о которой республиканцам было невыгодно вспоминать, а битва при Эндоре. Незадолго до битвы Палпатину является видение предательства Вейдера, собственного поражения и гибели, и у него хватает ума таки вернуть своего лучшего военачальника из Неизвестных регионов и передать командование операцией ему, чиссу Митт‘рау‘нуруодо, известному в империи как гранд-адмирал Траун. Траун ставит повстанцам грамотную ловушку и громит их наголову. Остатки флота Альянса в панике отступают, гранд-адмирал преследует их и ликвидирует одну их базу за другой, пока от мятежа не остаются рожки да ножки, которые прячутся на задворках вроде Татуина. В числе оных рожек да ножек – республиканские герои гражданской войны, Люк Скайуокер, Лея Органа и Хан Соло. Палпатин подумывает уничтожить планету Дак, родину мятежных мон-каламари, но Траун противится этому плану. Он наносит мон-каламари военное поражение, у них тут же сменяется власть, и новые лидеры присягают империи. Акбар с жалкими остатками своего флота вынужден бежать и скрываться.
Траун подаёт императору доклад о проблемах Имперских Вооруженных Сил и возможностях устранения оных проблем, отдаёт честь и снова отбывает в свои Неизведанные Регионык нормальным людям и нелюдям готовиться к войне против юужань-вонгов.
Палпатин поручает Вейдеру провести предложенные Трауном реформы флота и армии. У Вейдера кое-что получается, с горем пополам. Он не организатор, а одинокий волк в поле Силы. И слишком занят поисками сына: из-за присутствия Трауна при Эндоре их встречи там не происходит.
В последующие годы Палпатин продолжает изыскания в области супероружия и всё глубже погружается во Тьму, мечтая сбросить оковы плоти и стать божественным духом, творящим собственные вселенные. В общем, далее теряет связь с реальностью. Ниткой, которая не даёт ему совсем уплыть, остаётся Траун. Палпатин часто говорит с ним по голографической связи, выслушивает доклады о вонгах и противовонговской обороне, советуется по разным моментам – в общем, ведёт себя так, будто они почти друзья. Траун регулярно предлагает разумные хирургические решения там, где Палпатин готов принять карательные меры; по странному совпадению эти решения также и более гуманные. Но Траун не представлен в «Тигеле» как идеалистичный гуманист – он всецело одобряет суровость там, где она уместна, и сам при необходимости принимает жёсткие меры. По его совету Палпатин ставит на поток более совершенные модели вооружений, расширяет боевой флот вместо того, чтобы строить всё новые Звёзды Смерти и Сокрушители солнц, и ликвидирует самых зарвавшихся своих приближённых, таких, как Хетрир. Император также ограничивает дискриминацию и произвол против нечеловеческих народов – Траун вовремя указывает, что в противном случае те могут ударить в спину, когда придут вонги. Сам Траун, очень популярный у лоялистов после разгрома мятежа, является весомым аргументом против расизма, так что к 24 ПБЯ официальный расизм по крайней мере против гуманоидов практически сходит на нет. Провинции тем не менее продолжают погрязать в коррупции, ограниченной удушающим захватом Вейдера; где-то на далёкой планете Люк Скайуокер обучает новых джедаев; повстанцы строят форпосты за имперскими границами, принимают к себе беглецов из империи и недовольных, таятся, копят силы и ждут своего часа. Они уже знают, что грядёт большая война против захватчиков из другой галактики, но не знают, что это за захватчики, и спорят, не встать ли на их сторону. Галактическая Империя Палпатина со скрипом готовится к своей Великой Отечественной войне.
Война приходит, и она ужасна. Как и в состоявшейся версии реальности РВ ЗВ, она длится четыре года. После нескольких поражений, нанесённых вонгами другим гранд-адмиралам, главнокомандующим империи становится Траун. Он завершает реформу армии и флота в рекордные сроки, но победить вонгов каким-то блестящим трюком он не в состоянии. Война ведётся традиционными средствами, и поначалу потери необозримы. Чтобы снизить накал слишком свежего для читателей ужаса, автор романа вплетает в повествование множество известных по реальной юужань-вонгской войне героев и событий и показывает, какой вид они могли бы принять при империи; это само по себе занимательное чтение.
Повстанцы со своей стороны тоже воюют против вонгов после того, как видят, что те невменяемы и пришли не просто покорять, а уничтожать и порабощать ДДГ. Автор показывает, что решение не бить империи в спину принимают именно Акбар, Мон Мотма, Лея Органа и Люк Скайуокер – знакомая положительная героическая компания, на чьём наследии (и, всё ещё, участии) зиждется нынешняя республиканская власть. Автор особенно старается подчеркнуть роль Леи в обезвреживании проюужаньских сил Альянса; в одной из сцен романа Лея держит пафосную речь о недопустимости удара в спину имперцам. Критики впоследствии верно отметили, что эта роль досталась ей в «Тигеле» из-за шквала имперской ненависти, который встречала её публичная деятельность после того, как проимперские исследователи высказали версию, что это Лея организовала убийство Трауна – именно ножом в спину. В этом отношении роман – несомненная попытка обелить Лею.
В итоге всё случается, как верит проимперская публика: ИВС под командованием Трауна наносят вонгам сокрушительное поражение при впятеро-вшестеро меньших потерях гражданского населения ДДГ, чем было в реальности (это всё ещё от 60 до 70 триллионов жизней). По сравнению с республиканским кошмаром – блистательный результат, и победа чисто военная, без сюжетных роялей.
С момента этой победы жизнь главнокомандующего Митт‘рау‘нуруодо не стоит больше и ломаного кредита.
Причиной – а может, поводом – для раскола между императором и его варлордом становится вопрос бывших оккупированных территорий. Как и предупреждал Траун, немало нечеловеческих миров – и несколько человеческих – были настолько обижены на империю, что перешли на сторону вонгов, когда те оккупировали соответствующую часть имперской территории (гораздо меньшую, чем в реальности под республиканцами). Большинство этих народов очень быстро очень сильно пожалело о предательстве, но деваться им было уже некуда. Тем не менее, в итоге такие «планеты-предатели» пострадали от вонгов несколько меньше, чем миры, которые отважно сражались с захватчиками. У изменников под вонгами обычно выживала немалая часть населения, а миры, которые осмеливались противостоять вонгам, подчас гибли полностью. После освобождения оккупированного сектора Палпатин ознакомился с докладами о том, что там происходило под вонгами, вынес решение уничтожить ряд «планет-предателей» и отрядил с этой целью Звезду Смерти. Трауна он об этом не предупредил.
Траун, который как раз пребывал на границе бывшего оккупированного сектора, среагировал неосторожно, но у него не было иного выхода – времени не оставалось, ЗС вынырнула в непосредственной близости от одной из приговорённых планет. Траун приказал командующему ею гранд-моффу остановиться и ждать, пока он не переговорит с Палпатином, а когда мофф, ссылаясь на ясный приказ, отказался, адмирал высадился на ЗС с десантом и взял её под контроль. Формально он этим не совершил измены, так как всё ещё являлся главкомом Имперских Вооружённых Сил. Потом Траун связался с императором и заявил, что он не для того освобождал миры от вонгов, чтобы их потом взрывали у него на глазах, что он этого не допустит и вообще уже сам почти закончил зачистку вонговских прихвостней и прочих мятежников в освобождённом секторе, так что помощь ЗС в этом деле ему не нужна.
Палпатин разгневался, но не очень сильно. Он что-то такое предвидел и решил дать Трауну ещё один шанс: отозвал ЗС и выслал вместо неё карательную эскадру к одному из спорных миров с приказом отобрать определённое количество работоспособных мужчин «народа-предателя» для принудительных восстановительных работ, после чего сжечь столицу планеты и крупные города. Трауну Палпатин опять-таки не сказал, что именно запланировал, сообщил только, что туда-то прибудет эскадра и командир такой-то передаст ему, Трауну, в руки письменный приказ императора.
Однако Трауна в частности и ИВС в целом связывали с этой планетой определённые обязательства. Обитатели её были очень похожи на людей, их с людьми часто путали, да и настоящих людей там жило немало, поэтому Палпатин и избрал эту планету целью карательной акции – решил показать, что человечность и человекообразность не дают предателям преимуществ. Но он отказался учесть, что далеко не всё население этой планеты с песнями и плясками бросилось прислуживать вонгам, когда те захватили сектор. Довольно большой процент (хотя и относительное меньшинство) населяющих планету гуманоидов действительно совершили измену и множество связанных с ней преступлений, но миллионы других сражались в рядах ИВС, а третьи вели партизанскую войну против оккупантов. Выбив с планеты вонгов, Траун создал там правительство из имперских лоялистов и местных ветеранов, сражавшихся под его рукой, которые сами достаточно успешно занимались отловом и наказанием предателей.
Разумеется, допустить разрушение городов этой планеты и массовое убийство жителей – среди которых было множество лоялистов и ветеранов ИВС – Траун не мог, и карательная эскадра отправилась восвояси несолоно хлебавши. Звонить Палпатину и объясняться гранд-адмирал не стал, полагая, что имела место очередная игровая попытка императора продавить его на необоснованную жестокость. Тут он самую малость ошибся – это был тест лояльности, и он его провалил.
Через несколько дней молчания Палпатин прислал ему приказ прибыть «на ковёр».
Адмирал Гилад Пеллеон, ближайший друг и помощник Трауна, умолял его не лететь. Пеллеон сразу понял, что означает приглашение на Корускант, и попытался Трауна не отпустить. Не сумел. Траун без шума прибыл в столицу, явился к Палпатину и после короткой беседы с ним был арестован.
Подоплёка была следующая: об акции Трауна со Звездой Смерти узнали его враги и немедленно слили информацию во все легальные и нелегальные СМИ. На следующее утро половина населения империи уже знала, что гранд-адмирал воспротивился людоедскому плану императора, а вторая половина узнала об этом к вечеру. Об утечке информации, разумеется, тут же узнал опять-таки император. Позволить ситуации развиваться дальше самотёком он не мог – Траун поставил под вопрос его абсолютный авторитет, а значит, и власть. Такое уже бывало, Траун отказывался выполнять дурные приказы – но в основном военные. Он никогда ещё не противился императору в политике на таком уровне и в таком масштабе. Карательная эскадра с мягким по меркам Палпатина приказом сжечь города «планеты предателей» была шансом Трауна отыграть назад, склонить-таки непокорную голову, подчиниться. Траун не просто не воспользовался этим шансом – он превратил его в новую акцию демонстративного неподчинения. Информация об этом, конечно, тоже немедленно была слита общественности, и уже через день – стараниями влиятельных врагов Трауна – в ряде нелегальных и полулегальных «оппозиционных» СМИ гранд-адмирала восторженно принялись рисовать как долгожданного освободителя от палпатиновской тирании.
Надо отдать должное Палпатину: он далеко не сразу решился отправить своего лучшего полководца и друга под суд за то, чего тот не совершал. На это императору понадобилось дня два-три.
План был сравнительно гуманным: Траун должен признаться в измене императору и в намерении захватить власть, после чего ему вынесут смертный приговор, но император его помилует и заключит под стражу в самых комфортабельных условиях. Это Палпатин ему и изложил. Траун, однако, почтеннейше отказался признаваться в том, чего не делал. Он сознался бы в чём угодно, если бы считал, что это нужно империи, но на свою беду он считал, что империи нужно прямо обратное. Приговор ему, гранд-адмиралу, означал бы автоматический приговор его людям, то есть на тот момент всей верхушке ИВС, командирам-победителям – а также жителям освобождённых ими «планет-предателей». И если самого Трауна император готов был пощадить, то таким его соратникам, как Пеллеон, точно было бы не сносить головы.
Траун не пожелал купить свою жизнь ценой их жизней. Он отказался «сотрудничать со следствием», был выведен из тронного зала в наручниках и препровождён в дворцовую тюрьму. Палпатин хотел дать ему время подумать, а себе – остыть, но вышло хуже: с лёгкой руки врагов Трауна и просто восторженных дураков по столице пошли слухи, будто император боится предъявить обвинения легендарному военачальнику, который, как ни крути, изменник; будто Траун ждёт прибытия верных ему эскадр, что захватят для него столицу и посадят его на трон; и так далее. Слухи достигли ушей Палпатина, уже заматерев и превратившись в ожидания, пространство манёвра императора резко сузилось, и дальнейшее разворачивалось по накатанной модели расправ со впавшими в немилость приближёнными. Палпатин передал своего верного гранд-адмирала в руки Исанн Айсард с приказом выбить из него признание в измене.
Таким образом Траун попал не в какую-нибудь тюрьму, а на борт крейсера «Лусанкия», где безвозвратно исчезли уже десятки тысяч людей. Согласно приказу Палпатина пытать его должны были так, чтобы он всё ещё мог стоять на ногах в зале суда, повторить признание публично и выглядеть при этом презентабельно, пусть даже со стимуляторами. Поначалу палачи так и делали – пытались прибегнуть к психологическому давлению, унижениям, лишению сна и т. п. «мягким» методам воздействия. Среди прочего, они медленно убили одного из старых друзей Трауна у него на глазах. Не помогло. Гранд-адмирал смотрел, как его друга жгут по частям, и продолжал упорствовать. А потом Траун, не только гениальный полководец, но и отличный боец, сумел освободиться и убить нескольких мучителей. После этого Палпатин дал отмашку на любые методы пыток, и за гранд-адмирала взялись всерьёз.
С арестом Митт‘рау‘нуруодо для отобранной и обученной им верхушки ИВС пошёл обратный отсчёт, и верхушка под руководством Пеллеона решила действовать, не дожидаясь казни их лидера и собственных билетов на «Лусанкию». Военные сформулировали план примерно в таком виде – освободить Трауна и выдвинуть разумные компромиссные требования к императору: не карать никого за несуществующую измену, оставить адмиралитет на своих постах, а взамен получить гарантию и, если надо, демонстрацию политической лояльности военной верхушки. Но в этот момент агент Пеллеона на «Лусанкии» сообщил военным, что Трауна ломают изо всех сил и он либо сознается в измене, либо умрёт в ближайшее время. Пеллеон готов был немедленно атаковать «Лусанкию», но тюремный корабль то и дело зависал в гипере и гоняться за ним по галактике можно было очень долго. Тогда Пеллеон принял судьбоносное решение: он прибег к помощи повстанцев, с которыми уже сотрудничал во время войны.
Здесь «Тигель» выходит на финишную прямую. Пеллеон прибывает на тайную базу Альянса и просит мастера-джедая Люка Скайуокера найти «Лусанкию» в Силе и спасти Трауна в обмен на целую кучу поблажек Альянсу со стороны верхушки ИВС. Люк соглашается – он уже знает, где корабль-тюрьма – и обещает Пеллеону, грозящему впасть в отчаяние от горя и страха за командира, привезти Трауна живым. Незамеченный благодаря Люку, «Тысячелетний сокол» пристаёт к «Лусанкии». Люк проходит по жуткому кораблю прямо к камере пыток, но дорогу ему заступает Вейдер. Это он привёз Трауна в руки палачей – и остался, предвидя, что сможет здесь наконец-то встретиться с сыном. Люк предлагает отцу отдать ему Трауна и отпустить их, но Вейдер отказывается – нет, это сын должен остаться с ним. Остальное Вейдера не интересует. Существование ему давно опротивело, Палпатин и империя опротивели ещё пуще, судьба Трауна стала последней каплей. Вейдер готов умереть. Они сражаются, и Люк отца убивает.
Исанн Айсард видит поединок и принимает решение не мешать джедаю. Она понимает, чем дело кончится теперь, когда Вейдера больше нет, да и отвратительно ей всё это донельзя. Одно дело пытать казнокрадов, предателей и мятежников и совсем другое – спасителя империи. Она даже помогает Люку положить Трауна на носилки и отбыть незамеченным.
Для Трауна слишком поздно. Он уже далеко не молод, и его тело тяжело повреждено внутри. Он при смерти. По дороге на базу Альянса Люк пытается исцелить его или хотя бы поддержать в нём жизнь, но не в состоянии это сделать – только что убив своего отца, он сам пребывает в отчаянии и горе. Он просто не может ничем помочь. Траун понимает, что не долетит до базы живым, и передаёт Люку командный ключ ИВС – уникальный генно-нано-голографический шифр в ладони, который даёт возможность управлять имперским сверхоружием вроде ЗС, Сокрушителя солнц и другими сложными системами ОМП. Особенность ключа в том, что он обычно невидим (поэтому палачи его не заметили, а Палпатин не удосужился им сообщить, поскольку уже много лет не удосуживался помнить о таких мелочах – Траун и Вейдер помнили о них за него) и передаётся усилием воли от носителя к носителю, его нельзя снять с трупа. Ключ для Пеллеона, даёт понять Траун – и умирает.
Пеллеон ждёт на посадочной площадке. Его надежда рушится: мастер Скайуокер, обещавший привезти гранд-адмирала живым, привозит только замученное тело. Душераздирающая сцена.
От горя Пеллеон на грани истерики и ведёт себя неадекватно (автор не описывает это, только упоминает в разговоре Люка и Леи – как не описывает и детали пыток). В конце концов ему вкалывают сильное успокоительное и укладывают в постель. Ночью он просыпается, спускается в ледяные пещеры, где находится морг базы, и укрывает мёртвого Трауна своим одеялом. Садится рядом и явно намеревается замёрзнуть. Ещё одна душераздирающая сцена. Приходит Люк, приносит Пеллеону куртку с обогревом, они беседуют. Люк ему рассказывает, как всё было – о смерти Вейдера, о помощи Айсард, о том, как не смог спасти Трауна от смерти. Пеллеон вроде верит и больше не упрекает его в нарушении слова. Что вы собираетесь делать, спрашивает джедай. Не знаю, говорит Пеллеон; Палпатин - законный император, мы присягали ему и не хотим становиться мятежниками. Не желаем гражданской войны - но какой у нас выход? Только путч. Либо пытки и смерть, а это значит гибель армии, а ведь вонги могут вернуться, когда снова накопят сил... За нами почти весь флот, но у императора чудовищные орудия, Звёзды смерти и тому подобное. Гражданская война обойдётся всем очень дорого.
Нет, говорит Люк, орудия эти не только у императора, Пеллеон, они есть и у вас. Вы можете их у него отобрать, если надо.
И передаёт ему командный ключ.
Дальше всё быстро и просто. Пеллеон берёт с собой тело Трауна, а также Люка и его учеников и отбывает к своим коллегам с ключом ко всему ужасному могуществу империи. Члены адмиралитета решают судьбу государства демократическим голосованием. Через сутки флот ИВС – флот гранд-адмирала Трауна – является к Корусканту. Им заступают дорогу ученики Палпатина на страхолюдных машинах, но Пеллеон с помощью ключа берёт эти машины под контроль, а джедаи во главе с мастером Люком обезвреживают темнушников. Флот не теряет ни единого корабля. Военные высаживаются в столице. Бой им даёт только стража и оставшиеся ученики императора. Побоище во дворце чудовищно, но конец предсказуем: десантники и джедаи методично зачищают всех и арестовывают Палпатина. Пеллеон смотрит на убийцу своего друга, направляет на него бластер – и не знает, что делать. Горе и гнев подсказывают пристрелить – но он, Пеллеон, принёс присягу этому человеку. Совесть и разум говорят, что императора надо судить, однако нынешний Палпатин – чудовище Тьмы. Кто будет охранять его до и во время суда? Кто имеет право судить его? Как адекватно его покарать?.. Пеллеон опускает оружие.
Тут вмешивается Хан Соло, генерал Альянса. Он просто подходит к Пеллеону и говорит: вы неправильно делаете, адмирал, я всё понимаю, но зря вы так мучаетесь. Смотрите, я покажу.
Он снова поднимает руку Пеллеона с бластером, наводит дуло на Палпатина и помогает нажать на спуск.
Конец империи ситхов.
Военные формируют временное правительство, в котором находится место и для умеренных представителей Альянса, получивших амнистию (то есть для Мон Мотмы и Леи с компанией). Главой правительства единодушно избирают Пеллеона, которому чужда жадность и диктаторские амбиции. Особо зарвавшихся и надоевших населению моффов смещают, темнушники и другие вредные элементы подвергаются скоростной зачистке, в ряде лояльных провинций назначают выборы. Поскольку управлять империей оказывается неожиданно хлопотно, а также тяжко и сложно, военные начинают думать о новой модели сената. Таким образом величайшая страна Далёкой-далёкой галактики предпринимает первые шаги назад к демократии.
Пеллеон хоронит Трауна на Нирауане, в столице химерной «империи» гранд-адмирала в Неизведанных регионах, и возвращается на Корускант. Он привозит с собой двухлетнего мальчика, совершенно светлокожего и сероглазого – генетического сына/клона Трауна, созданного с имплантацией человеческих генов для фенотипической маскировки. Пеллеон усыновляет этого малыша; автор намекает, что использованные человеческие гены принадлежат ему самому, но не педалирует тему.
***
Такова в общих чертах сюжетная канва романа «Тигель», созданного как пропагандистский антиимперский проект в конце 30-х годов ПБЯ. Роман этот сделал ряд вещей правильно.
- Во-первых, он тщательно описал войну и военные действия, не брезгуя углублением в ТТХ крейсеров, бластеров и силовых щитов – один из признаков, по которым проимперские читательские массы распознавали «свою» литературу. «Тигель» состоит из трёх книг, причём вторая, посвящённая войне против юужань-вонгов, в несколько раз длиннее первой и третьей. Это именно то, чего целевая группа ожидала от правильного альт-исторического сценария.
- Во-вторых, автор (дроид по видовой принадлежности) воздержался от какого-либо элитизма и презрительной либеральной интеллектуальщинки, проявляя вместо этого огромное уважение к простым солдатам, защитникам родины – ещё один жирный плюс книге с точки зрения её целевой группы.
- В-третьих, сюжет хитро вбивал клин между сторонниками Трауна и поклонниками Палпатина, которые и без того представляли собой два разных, хоть и пересекающихся множества.
- В-четвёртых, если ужасы войны описывались скупыми словами, то в финальной книге о смерти Трауна роман беспощадно и очень искусно давил на эмоции.
Ошибочны в проекте были два момента. Во-первых, неверное понимание мотивов читающей проимперской публики, главной целевой аудитории романа. Описанный в "Тигеле" вариант её на самом деле совершенно устраивал, потому что эта публика в большинстве своём таки действительно в первую очередь хотела бы пост-фактум спасти те самые 365 триллионов, а не подрочить на величие империи, Трауна и Палпатина. Республиканское начальство проекта верило, что публика хочет именно подрочить, решило устроить ей жёсткий облом под маской проимперской книги – и само обломалось: прочитавшая «Тигель» часть ЦА восприняла альт-исторический сценарий одобрительно, ничуть не растеряв при этом свою проимперскость. У публики авторская антиимперская критика прошла практически незамеченной. Досужие аналитики соответствующих убеждений, конечно, пронзили смысл и цель проекта и щедро полили презрением его заказчиков. «Вы хотели наплевать нам в душу, описывая гибель Митт‘рау‘нуруодо от имперских пыток? Вы идиоты. Мы и так знаем, что его ждало бы что-то подобное, он ведь и в реальности погиб от рук вас бездарей и подлецов. Такова судьба настоящего человека, гения и патриота в мире, которым правят Свет в лице джедаев и Тьма в лице ситхов. Чума на оба ваши дома. Да здравствует человеческая империя, да здравствует разум!»
Во-вторых, у "Тигеля" был немного слишком высокий литературный уровень. Это помешало ему стать по-настоящему массовым чтивом. Проспонсированная правительством реклама романа была огромной, а текст немедленно слили в свободный доступ, но количество его читателей тем не менее уступает числу потребителей имперской ревизионистской продукции. Книга просто слишком хорошо написана, «с претензиями». Взять хотя бы её метафорическое название: "Тигель" в романе - имя военной стратегии, которую Траун выработал против юужань-вонгов, и одновременно то, что происходит по ходу действия со всей империей, с повстанцами, с оккупированными планетами и с ним самим. Нанятый республиканцами дроид-писатель был по-настоящему талантлив, не на шутку проникся материалом, и у него получилась книга, а не памфлет. Впоследствии "Тигель" вошёл в литературную историю как первый по-настоящему заметный и масштабный роман о Трауне, Палпатине, империи и об ошибках республиканцев в войне против юужань-вонгов.
(В продолжение высказанных здесь соображений.)
Надо понимать, что таких авторов, как Ленанг О‘Пэли, и таких книг, как у него, в Далёкой-далёкой галактике (ДДГ) после юужань-вонгской войны публиковалось чуть более чем дофига, процентуально где-то как книг о Сталине и попаданцах в нынешней РФ. Правду же не спрячешь, республиканцы профукали подготовку к войне и 365 триллионов населения галактики заплатили за это жизнью, причём всем, кто сколько-нибудь интересовался вопросом, постепенно стало известно, что Траун ложился костьми (и лёг) именно за то, чтобы этой катастрофы не случилось. Между тем у власти после войны всё ещё находилось множество республиканцев, уж за неё-то, в отличие от жизней населения, они цеплялись крепко. Им этот культ Трауна и Палпатина сильно не нравился. Республиканцы логично полагали, что всё это для них политически опасно, поэтому пытались как-то развернуть ситуацию.
Поначалу они это делали глупо – разоблачительствовали. Это не могло сработать, поскольку чудовищная цена их собственных ошибок была у всех на виду, на её фоне преступления императора смотрелись как мышь на фоне крейсера, ну а попытки очернить Трауна просто вызывали канонаду тухлых яиц под циничный хохот публики. Особенно гибельную роль сыграл ряд республиканских пропагандонов низшего эшелона, так или иначе связанных со станцией головещания «Эхо Корусканта» и каналом «Золотой дождь». Эти идиоты открыто сформулировали то, что тайно было на уме многих республиканцев: что-де лучше 365 триллионов погибших при республике, чем 365 миллионов или даже тысяч, но под империей. На этом громком пуке «Эха» пути всех вменяемых разумных существ окончательно разошлись с целями республиканского агитпропа.
История одного романа из Далёкой-далёкой галактикиРеспубликанцы накрыли лицо рукой, уволили свой агитпропный штаб, урезали «Эху» финансирование и решили действовать тоньше. Новый куратор респагитпросвета нанял фирму экспертов, чтобы выяснить, какие мемы и идеологемы лежат в основе популярного имперского культа и на каких струнах потребителя играет соответствующая текстовая и голографическая продукция. Фирма это выяснила и подала куратору отчёт. Тот прочитал его, что-то почеркал в блокнотике и дал своей команде техзадание. Команда занялась поисками нескольких объективных военных историков и пары-тройки приличных писателей.
В результате нанятым авторским коллективом из ряда экспертов и тщательно выбранного литератора был создан роман «Тигель», о котором пойдёт речь ниже.
Сюжет романа «Тигель». За историческую развилку взята не Билбринджи, о которой республиканцам было невыгодно вспоминать, а битва при Эндоре. Незадолго до битвы Палпатину является видение предательства Вейдера, собственного поражения и гибели, и у него хватает ума таки вернуть своего лучшего военачальника из Неизвестных регионов и передать командование операцией ему, чиссу Митт‘рау‘нуруодо, известному в империи как гранд-адмирал Траун. Траун ставит повстанцам грамотную ловушку и громит их наголову. Остатки флота Альянса в панике отступают, гранд-адмирал преследует их и ликвидирует одну их базу за другой, пока от мятежа не остаются рожки да ножки, которые прячутся на задворках вроде Татуина. В числе оных рожек да ножек – республиканские герои гражданской войны, Люк Скайуокер, Лея Органа и Хан Соло. Палпатин подумывает уничтожить планету Дак, родину мятежных мон-каламари, но Траун противится этому плану. Он наносит мон-каламари военное поражение, у них тут же сменяется власть, и новые лидеры присягают империи. Акбар с жалкими остатками своего флота вынужден бежать и скрываться.
Траун подаёт императору доклад о проблемах Имперских Вооруженных Сил и возможностях устранения оных проблем, отдаёт честь и снова отбывает в свои Неизведанные Регионы
Палпатин поручает Вейдеру провести предложенные Трауном реформы флота и армии. У Вейдера кое-что получается, с горем пополам. Он не организатор, а одинокий волк в поле Силы. И слишком занят поисками сына: из-за присутствия Трауна при Эндоре их встречи там не происходит.
В последующие годы Палпатин продолжает изыскания в области супероружия и всё глубже погружается во Тьму, мечтая сбросить оковы плоти и стать божественным духом, творящим собственные вселенные. В общем, далее теряет связь с реальностью. Ниткой, которая не даёт ему совсем уплыть, остаётся Траун. Палпатин часто говорит с ним по голографической связи, выслушивает доклады о вонгах и противовонговской обороне, советуется по разным моментам – в общем, ведёт себя так, будто они почти друзья. Траун регулярно предлагает разумные хирургические решения там, где Палпатин готов принять карательные меры; по странному совпадению эти решения также и более гуманные. Но Траун не представлен в «Тигеле» как идеалистичный гуманист – он всецело одобряет суровость там, где она уместна, и сам при необходимости принимает жёсткие меры. По его совету Палпатин ставит на поток более совершенные модели вооружений, расширяет боевой флот вместо того, чтобы строить всё новые Звёзды Смерти и Сокрушители солнц, и ликвидирует самых зарвавшихся своих приближённых, таких, как Хетрир. Император также ограничивает дискриминацию и произвол против нечеловеческих народов – Траун вовремя указывает, что в противном случае те могут ударить в спину, когда придут вонги. Сам Траун, очень популярный у лоялистов после разгрома мятежа, является весомым аргументом против расизма, так что к 24 ПБЯ официальный расизм по крайней мере против гуманоидов практически сходит на нет. Провинции тем не менее продолжают погрязать в коррупции, ограниченной удушающим захватом Вейдера; где-то на далёкой планете Люк Скайуокер обучает новых джедаев; повстанцы строят форпосты за имперскими границами, принимают к себе беглецов из империи и недовольных, таятся, копят силы и ждут своего часа. Они уже знают, что грядёт большая война против захватчиков из другой галактики, но не знают, что это за захватчики, и спорят, не встать ли на их сторону. Галактическая Империя Палпатина со скрипом готовится к своей Великой Отечественной войне.
Война приходит, и она ужасна. Как и в состоявшейся версии реальности РВ ЗВ, она длится четыре года. После нескольких поражений, нанесённых вонгами другим гранд-адмиралам, главнокомандующим империи становится Траун. Он завершает реформу армии и флота в рекордные сроки, но победить вонгов каким-то блестящим трюком он не в состоянии. Война ведётся традиционными средствами, и поначалу потери необозримы. Чтобы снизить накал слишком свежего для читателей ужаса, автор романа вплетает в повествование множество известных по реальной юужань-вонгской войне героев и событий и показывает, какой вид они могли бы принять при империи; это само по себе занимательное чтение.
Повстанцы со своей стороны тоже воюют против вонгов после того, как видят, что те невменяемы и пришли не просто покорять, а уничтожать и порабощать ДДГ. Автор показывает, что решение не бить империи в спину принимают именно Акбар, Мон Мотма, Лея Органа и Люк Скайуокер – знакомая положительная героическая компания, на чьём наследии (и, всё ещё, участии) зиждется нынешняя республиканская власть. Автор особенно старается подчеркнуть роль Леи в обезвреживании проюужаньских сил Альянса; в одной из сцен романа Лея держит пафосную речь о недопустимости удара в спину имперцам. Критики впоследствии верно отметили, что эта роль досталась ей в «Тигеле» из-за шквала имперской ненависти, который встречала её публичная деятельность после того, как проимперские исследователи высказали версию, что это Лея организовала убийство Трауна – именно ножом в спину. В этом отношении роман – несомненная попытка обелить Лею.
В итоге всё случается, как верит проимперская публика: ИВС под командованием Трауна наносят вонгам сокрушительное поражение при впятеро-вшестеро меньших потерях гражданского населения ДДГ, чем было в реальности (это всё ещё от 60 до 70 триллионов жизней). По сравнению с республиканским кошмаром – блистательный результат, и победа чисто военная, без сюжетных роялей.
С момента этой победы жизнь главнокомандующего Митт‘рау‘нуруодо не стоит больше и ломаного кредита.
Причиной – а может, поводом – для раскола между императором и его варлордом становится вопрос бывших оккупированных территорий. Как и предупреждал Траун, немало нечеловеческих миров – и несколько человеческих – были настолько обижены на империю, что перешли на сторону вонгов, когда те оккупировали соответствующую часть имперской территории (гораздо меньшую, чем в реальности под республиканцами). Большинство этих народов очень быстро очень сильно пожалело о предательстве, но деваться им было уже некуда. Тем не менее, в итоге такие «планеты-предатели» пострадали от вонгов несколько меньше, чем миры, которые отважно сражались с захватчиками. У изменников под вонгами обычно выживала немалая часть населения, а миры, которые осмеливались противостоять вонгам, подчас гибли полностью. После освобождения оккупированного сектора Палпатин ознакомился с докладами о том, что там происходило под вонгами, вынес решение уничтожить ряд «планет-предателей» и отрядил с этой целью Звезду Смерти. Трауна он об этом не предупредил.
Траун, который как раз пребывал на границе бывшего оккупированного сектора, среагировал неосторожно, но у него не было иного выхода – времени не оставалось, ЗС вынырнула в непосредственной близости от одной из приговорённых планет. Траун приказал командующему ею гранд-моффу остановиться и ждать, пока он не переговорит с Палпатином, а когда мофф, ссылаясь на ясный приказ, отказался, адмирал высадился на ЗС с десантом и взял её под контроль. Формально он этим не совершил измены, так как всё ещё являлся главкомом Имперских Вооружённых Сил. Потом Траун связался с императором и заявил, что он не для того освобождал миры от вонгов, чтобы их потом взрывали у него на глазах, что он этого не допустит и вообще уже сам почти закончил зачистку вонговских прихвостней и прочих мятежников в освобождённом секторе, так что помощь ЗС в этом деле ему не нужна.
Палпатин разгневался, но не очень сильно. Он что-то такое предвидел и решил дать Трауну ещё один шанс: отозвал ЗС и выслал вместо неё карательную эскадру к одному из спорных миров с приказом отобрать определённое количество работоспособных мужчин «народа-предателя» для принудительных восстановительных работ, после чего сжечь столицу планеты и крупные города. Трауну Палпатин опять-таки не сказал, что именно запланировал, сообщил только, что туда-то прибудет эскадра и командир такой-то передаст ему, Трауну, в руки письменный приказ императора.
Однако Трауна в частности и ИВС в целом связывали с этой планетой определённые обязательства. Обитатели её были очень похожи на людей, их с людьми часто путали, да и настоящих людей там жило немало, поэтому Палпатин и избрал эту планету целью карательной акции – решил показать, что человечность и человекообразность не дают предателям преимуществ. Но он отказался учесть, что далеко не всё население этой планеты с песнями и плясками бросилось прислуживать вонгам, когда те захватили сектор. Довольно большой процент (хотя и относительное меньшинство) населяющих планету гуманоидов действительно совершили измену и множество связанных с ней преступлений, но миллионы других сражались в рядах ИВС, а третьи вели партизанскую войну против оккупантов. Выбив с планеты вонгов, Траун создал там правительство из имперских лоялистов и местных ветеранов, сражавшихся под его рукой, которые сами достаточно успешно занимались отловом и наказанием предателей.
Разумеется, допустить разрушение городов этой планеты и массовое убийство жителей – среди которых было множество лоялистов и ветеранов ИВС – Траун не мог, и карательная эскадра отправилась восвояси несолоно хлебавши. Звонить Палпатину и объясняться гранд-адмирал не стал, полагая, что имела место очередная игровая попытка императора продавить его на необоснованную жестокость. Тут он самую малость ошибся – это был тест лояльности, и он его провалил.
Через несколько дней молчания Палпатин прислал ему приказ прибыть «на ковёр».
Адмирал Гилад Пеллеон, ближайший друг и помощник Трауна, умолял его не лететь. Пеллеон сразу понял, что означает приглашение на Корускант, и попытался Трауна не отпустить. Не сумел. Траун без шума прибыл в столицу, явился к Палпатину и после короткой беседы с ним был арестован.
Подоплёка была следующая: об акции Трауна со Звездой Смерти узнали его враги и немедленно слили информацию во все легальные и нелегальные СМИ. На следующее утро половина населения империи уже знала, что гранд-адмирал воспротивился людоедскому плану императора, а вторая половина узнала об этом к вечеру. Об утечке информации, разумеется, тут же узнал опять-таки император. Позволить ситуации развиваться дальше самотёком он не мог – Траун поставил под вопрос его абсолютный авторитет, а значит, и власть. Такое уже бывало, Траун отказывался выполнять дурные приказы – но в основном военные. Он никогда ещё не противился императору в политике на таком уровне и в таком масштабе. Карательная эскадра с мягким по меркам Палпатина приказом сжечь города «планеты предателей» была шансом Трауна отыграть назад, склонить-таки непокорную голову, подчиниться. Траун не просто не воспользовался этим шансом – он превратил его в новую акцию демонстративного неподчинения. Информация об этом, конечно, тоже немедленно была слита общественности, и уже через день – стараниями влиятельных врагов Трауна – в ряде нелегальных и полулегальных «оппозиционных» СМИ гранд-адмирала восторженно принялись рисовать как долгожданного освободителя от палпатиновской тирании.
Надо отдать должное Палпатину: он далеко не сразу решился отправить своего лучшего полководца и друга под суд за то, чего тот не совершал. На это императору понадобилось дня два-три.
План был сравнительно гуманным: Траун должен признаться в измене императору и в намерении захватить власть, после чего ему вынесут смертный приговор, но император его помилует и заключит под стражу в самых комфортабельных условиях. Это Палпатин ему и изложил. Траун, однако, почтеннейше отказался признаваться в том, чего не делал. Он сознался бы в чём угодно, если бы считал, что это нужно империи, но на свою беду он считал, что империи нужно прямо обратное. Приговор ему, гранд-адмиралу, означал бы автоматический приговор его людям, то есть на тот момент всей верхушке ИВС, командирам-победителям – а также жителям освобождённых ими «планет-предателей». И если самого Трауна император готов был пощадить, то таким его соратникам, как Пеллеон, точно было бы не сносить головы.
Траун не пожелал купить свою жизнь ценой их жизней. Он отказался «сотрудничать со следствием», был выведен из тронного зала в наручниках и препровождён в дворцовую тюрьму. Палпатин хотел дать ему время подумать, а себе – остыть, но вышло хуже: с лёгкой руки врагов Трауна и просто восторженных дураков по столице пошли слухи, будто император боится предъявить обвинения легендарному военачальнику, который, как ни крути, изменник; будто Траун ждёт прибытия верных ему эскадр, что захватят для него столицу и посадят его на трон; и так далее. Слухи достигли ушей Палпатина, уже заматерев и превратившись в ожидания, пространство манёвра императора резко сузилось, и дальнейшее разворачивалось по накатанной модели расправ со впавшими в немилость приближёнными. Палпатин передал своего верного гранд-адмирала в руки Исанн Айсард с приказом выбить из него признание в измене.
Таким образом Траун попал не в какую-нибудь тюрьму, а на борт крейсера «Лусанкия», где безвозвратно исчезли уже десятки тысяч людей. Согласно приказу Палпатина пытать его должны были так, чтобы он всё ещё мог стоять на ногах в зале суда, повторить признание публично и выглядеть при этом презентабельно, пусть даже со стимуляторами. Поначалу палачи так и делали – пытались прибегнуть к психологическому давлению, унижениям, лишению сна и т. п. «мягким» методам воздействия. Среди прочего, они медленно убили одного из старых друзей Трауна у него на глазах. Не помогло. Гранд-адмирал смотрел, как его друга жгут по частям, и продолжал упорствовать. А потом Траун, не только гениальный полководец, но и отличный боец, сумел освободиться и убить нескольких мучителей. После этого Палпатин дал отмашку на любые методы пыток, и за гранд-адмирала взялись всерьёз.
С арестом Митт‘рау‘нуруодо для отобранной и обученной им верхушки ИВС пошёл обратный отсчёт, и верхушка под руководством Пеллеона решила действовать, не дожидаясь казни их лидера и собственных билетов на «Лусанкию». Военные сформулировали план примерно в таком виде – освободить Трауна и выдвинуть разумные компромиссные требования к императору: не карать никого за несуществующую измену, оставить адмиралитет на своих постах, а взамен получить гарантию и, если надо, демонстрацию политической лояльности военной верхушки. Но в этот момент агент Пеллеона на «Лусанкии» сообщил военным, что Трауна ломают изо всех сил и он либо сознается в измене, либо умрёт в ближайшее время. Пеллеон готов был немедленно атаковать «Лусанкию», но тюремный корабль то и дело зависал в гипере и гоняться за ним по галактике можно было очень долго. Тогда Пеллеон принял судьбоносное решение: он прибег к помощи повстанцев, с которыми уже сотрудничал во время войны.
Здесь «Тигель» выходит на финишную прямую. Пеллеон прибывает на тайную базу Альянса и просит мастера-джедая Люка Скайуокера найти «Лусанкию» в Силе и спасти Трауна в обмен на целую кучу поблажек Альянсу со стороны верхушки ИВС. Люк соглашается – он уже знает, где корабль-тюрьма – и обещает Пеллеону, грозящему впасть в отчаяние от горя и страха за командира, привезти Трауна живым. Незамеченный благодаря Люку, «Тысячелетний сокол» пристаёт к «Лусанкии». Люк проходит по жуткому кораблю прямо к камере пыток, но дорогу ему заступает Вейдер. Это он привёз Трауна в руки палачей – и остался, предвидя, что сможет здесь наконец-то встретиться с сыном. Люк предлагает отцу отдать ему Трауна и отпустить их, но Вейдер отказывается – нет, это сын должен остаться с ним. Остальное Вейдера не интересует. Существование ему давно опротивело, Палпатин и империя опротивели ещё пуще, судьба Трауна стала последней каплей. Вейдер готов умереть. Они сражаются, и Люк отца убивает.
Исанн Айсард видит поединок и принимает решение не мешать джедаю. Она понимает, чем дело кончится теперь, когда Вейдера больше нет, да и отвратительно ей всё это донельзя. Одно дело пытать казнокрадов, предателей и мятежников и совсем другое – спасителя империи. Она даже помогает Люку положить Трауна на носилки и отбыть незамеченным.
Для Трауна слишком поздно. Он уже далеко не молод, и его тело тяжело повреждено внутри. Он при смерти. По дороге на базу Альянса Люк пытается исцелить его или хотя бы поддержать в нём жизнь, но не в состоянии это сделать – только что убив своего отца, он сам пребывает в отчаянии и горе. Он просто не может ничем помочь. Траун понимает, что не долетит до базы живым, и передаёт Люку командный ключ ИВС – уникальный генно-нано-голографический шифр в ладони, который даёт возможность управлять имперским сверхоружием вроде ЗС, Сокрушителя солнц и другими сложными системами ОМП. Особенность ключа в том, что он обычно невидим (поэтому палачи его не заметили, а Палпатин не удосужился им сообщить, поскольку уже много лет не удосуживался помнить о таких мелочах – Траун и Вейдер помнили о них за него) и передаётся усилием воли от носителя к носителю, его нельзя снять с трупа. Ключ для Пеллеона, даёт понять Траун – и умирает.
Пеллеон ждёт на посадочной площадке. Его надежда рушится: мастер Скайуокер, обещавший привезти гранд-адмирала живым, привозит только замученное тело. Душераздирающая сцена.
От горя Пеллеон на грани истерики и ведёт себя неадекватно (автор не описывает это, только упоминает в разговоре Люка и Леи – как не описывает и детали пыток). В конце концов ему вкалывают сильное успокоительное и укладывают в постель. Ночью он просыпается, спускается в ледяные пещеры, где находится морг базы, и укрывает мёртвого Трауна своим одеялом. Садится рядом и явно намеревается замёрзнуть. Ещё одна душераздирающая сцена. Приходит Люк, приносит Пеллеону куртку с обогревом, они беседуют. Люк ему рассказывает, как всё было – о смерти Вейдера, о помощи Айсард, о том, как не смог спасти Трауна от смерти. Пеллеон вроде верит и больше не упрекает его в нарушении слова. Что вы собираетесь делать, спрашивает джедай. Не знаю, говорит Пеллеон; Палпатин - законный император, мы присягали ему и не хотим становиться мятежниками. Не желаем гражданской войны - но какой у нас выход? Только путч. Либо пытки и смерть, а это значит гибель армии, а ведь вонги могут вернуться, когда снова накопят сил... За нами почти весь флот, но у императора чудовищные орудия, Звёзды смерти и тому подобное. Гражданская война обойдётся всем очень дорого.
Нет, говорит Люк, орудия эти не только у императора, Пеллеон, они есть и у вас. Вы можете их у него отобрать, если надо.
И передаёт ему командный ключ.
Дальше всё быстро и просто. Пеллеон берёт с собой тело Трауна, а также Люка и его учеников и отбывает к своим коллегам с ключом ко всему ужасному могуществу империи. Члены адмиралитета решают судьбу государства демократическим голосованием. Через сутки флот ИВС – флот гранд-адмирала Трауна – является к Корусканту. Им заступают дорогу ученики Палпатина на страхолюдных машинах, но Пеллеон с помощью ключа берёт эти машины под контроль, а джедаи во главе с мастером Люком обезвреживают темнушников. Флот не теряет ни единого корабля. Военные высаживаются в столице. Бой им даёт только стража и оставшиеся ученики императора. Побоище во дворце чудовищно, но конец предсказуем: десантники и джедаи методично зачищают всех и арестовывают Палпатина. Пеллеон смотрит на убийцу своего друга, направляет на него бластер – и не знает, что делать. Горе и гнев подсказывают пристрелить – но он, Пеллеон, принёс присягу этому человеку. Совесть и разум говорят, что императора надо судить, однако нынешний Палпатин – чудовище Тьмы. Кто будет охранять его до и во время суда? Кто имеет право судить его? Как адекватно его покарать?.. Пеллеон опускает оружие.
Тут вмешивается Хан Соло, генерал Альянса. Он просто подходит к Пеллеону и говорит: вы неправильно делаете, адмирал, я всё понимаю, но зря вы так мучаетесь. Смотрите, я покажу.
Он снова поднимает руку Пеллеона с бластером, наводит дуло на Палпатина и помогает нажать на спуск.
Конец империи ситхов.
Военные формируют временное правительство, в котором находится место и для умеренных представителей Альянса, получивших амнистию (то есть для Мон Мотмы и Леи с компанией). Главой правительства единодушно избирают Пеллеона, которому чужда жадность и диктаторские амбиции. Особо зарвавшихся и надоевших населению моффов смещают, темнушники и другие вредные элементы подвергаются скоростной зачистке, в ряде лояльных провинций назначают выборы. Поскольку управлять империей оказывается неожиданно хлопотно, а также тяжко и сложно, военные начинают думать о новой модели сената. Таким образом величайшая страна Далёкой-далёкой галактики предпринимает первые шаги назад к демократии.
Пеллеон хоронит Трауна на Нирауане, в столице химерной «империи» гранд-адмирала в Неизведанных регионах, и возвращается на Корускант. Он привозит с собой двухлетнего мальчика, совершенно светлокожего и сероглазого – генетического сына/клона Трауна, созданного с имплантацией человеческих генов для фенотипической маскировки. Пеллеон усыновляет этого малыша; автор намекает, что использованные человеческие гены принадлежат ему самому, но не педалирует тему.
Такова в общих чертах сюжетная канва романа «Тигель», созданного как пропагандистский антиимперский проект в конце 30-х годов ПБЯ. Роман этот сделал ряд вещей правильно.
- Во-первых, он тщательно описал войну и военные действия, не брезгуя углублением в ТТХ крейсеров, бластеров и силовых щитов – один из признаков, по которым проимперские читательские массы распознавали «свою» литературу. «Тигель» состоит из трёх книг, причём вторая, посвящённая войне против юужань-вонгов, в несколько раз длиннее первой и третьей. Это именно то, чего целевая группа ожидала от правильного альт-исторического сценария.
- Во-вторых, автор (дроид по видовой принадлежности) воздержался от какого-либо элитизма и презрительной либеральной интеллектуальщинки, проявляя вместо этого огромное уважение к простым солдатам, защитникам родины – ещё один жирный плюс книге с точки зрения её целевой группы.
- В-третьих, сюжет хитро вбивал клин между сторонниками Трауна и поклонниками Палпатина, которые и без того представляли собой два разных, хоть и пересекающихся множества.
- В-четвёртых, если ужасы войны описывались скупыми словами, то в финальной книге о смерти Трауна роман беспощадно и очень искусно давил на эмоции.
Ошибочны в проекте были два момента. Во-первых, неверное понимание мотивов читающей проимперской публики, главной целевой аудитории романа. Описанный в "Тигеле" вариант её на самом деле совершенно устраивал, потому что эта публика в большинстве своём таки действительно в первую очередь хотела бы пост-фактум спасти те самые 365 триллионов, а не подрочить на величие империи, Трауна и Палпатина. Республиканское начальство проекта верило, что публика хочет именно подрочить, решило устроить ей жёсткий облом под маской проимперской книги – и само обломалось: прочитавшая «Тигель» часть ЦА восприняла альт-исторический сценарий одобрительно, ничуть не растеряв при этом свою проимперскость. У публики авторская антиимперская критика прошла практически незамеченной. Досужие аналитики соответствующих убеждений, конечно, пронзили смысл и цель проекта и щедро полили презрением его заказчиков. «Вы хотели наплевать нам в душу, описывая гибель Митт‘рау‘нуруодо от имперских пыток? Вы идиоты. Мы и так знаем, что его ждало бы что-то подобное, он ведь и в реальности погиб от рук вас бездарей и подлецов. Такова судьба настоящего человека, гения и патриота в мире, которым правят Свет в лице джедаев и Тьма в лице ситхов. Чума на оба ваши дома. Да здравствует человеческая империя, да здравствует разум!»
Во-вторых, у "Тигеля" был немного слишком высокий литературный уровень. Это помешало ему стать по-настоящему массовым чтивом. Проспонсированная правительством реклама романа была огромной, а текст немедленно слили в свободный доступ, но количество его читателей тем не менее уступает числу потребителей имперской ревизионистской продукции. Книга просто слишком хорошо написана, «с претензиями». Взять хотя бы её метафорическое название: "Тигель" в романе - имя военной стратегии, которую Траун выработал против юужань-вонгов, и одновременно то, что происходит по ходу действия со всей империей, с повстанцами, с оккупированными планетами и с ним самим. Нанятый республиканцами дроид-писатель был по-настоящему талантлив, не на шутку проникся материалом, и у него получилась книга, а не памфлет. Впоследствии "Тигель" вошёл в литературную историю как первый по-настоящему заметный и масштабный роман о Трауне, Палпатине, империи и об ошибках республиканцев в войне против юужань-вонгов.
@темы: Звёздные Войны